Склонную ко всем крайностям массу и возбуждает лишь чрезмерное раздражение. Тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повторять то же самое.
Так как масса в истинности или ложности чего-либо не сомневается и при этом сознает свою громадную силу, она столь же нетерпима, как и подвластна авторитету. Она уважает силу, добротой же, которая представляется ей всего лишь разновидностью слабости, руководствуется лишь в незначительной мере. От своего героя-вожака она требует силы, даже насилия. Она хочет, чтобы ею владели и ее подавляли, хочет бояться своего господина.[5]
Хотя потребность массы идет вождю навстречу, он все же должен соответствовать этой потребности своими личными качествами. Он должен быть сам захвачен глубокой верой (в идею), чтобы пробудить эту веру в массе; он должен обладать сильной импонирующей волей, которую переймет от него безвольная масса. Вожди становятся влиятельными благодаря тем идеям, к которым они сами относятся фанатически. Этим идеям, как и вождям, Ле Бон приписывает помимо этого таинственную, неотразимую власть, называемую им «престижем». Престиж есть своего рода господство, которое возымел над нами индивид, деяние или идея. Оно парализует всю нашу способность к критике и исполняет нас удивлением и уважением. Оно вызывает, очевидно, чувство, похожее на завороженность гипноза.[5]
Притягательность вожака имеет индивидуальный характер и держится не именем и не славой. Толпа тот час перестала бы быть толпой, если бы приняла во внимание заслуги вожаков перед отечеством или перед партиями. Толпа повинуется лишь притягательности вожака: чувства интереса или благодарности тут не при чем.[3]
Масса попадает под поистине магическую власть слов, которые способны вызывать в массовой душе страшнейшие бури или же эти бури укрощать. «Разумом и доказательствами против определенных слов и формул борьбы не поведешь. Стоит их произнести с благоговением, как физиономии тот час выражают почтение, и головы склоняются. Многие усматривают в них стихийные силы или силы сверхъестественные. Вспомним также о табу имен у примитивных народов, о магических силах, которые заключаются для них в именах и словах.[5]
Парламентский вожак может быть умным и образованным человеком, но эти качества скорее вредны, нежели полезны для него. Речи самого знаменитого из них, Робеспьера, сплошь и рядом поражают своей бессвязностью. Читая их, невозможно объяснить причину загадочного всемогущества диктатора. Страшно подумать о той власти, которую дает наделенному притягательностью человеку твердое убеждение, соединенное с крайней узостью ума.[3]
Успех речи в парламенте зависит почти целиком от обаяния оператора, а совсем не от выдвигаемых им доводов.
Неизвестный оратор, поднявшийся на трибуну только с разумными доводами, не имеет ни малейшего шанса быть хотя бы выслушанным.
Средства убеждения, которые используют вожаки, в сущности те же, что и в любой иной толпе. В интересах вожаков позволять себе самые невероятные преувеличения. На толпу они действуют тем сильнее, чем больше ярости и угроз в речи оратора. Нет лучшего средства усмирить слушателей, не способных на протест из опасения прослыть изменниками или сообщниками.[3]
Статьи по теме:
Интровертный тип
Интровертный тип отличается от экстравертного тем, что он ориентируется преимущественно не на объект, а на субъективные данные. У него между восприятием объекта и его собственным действием вклинивается субъективное мнение, «которое мешает ...
Проблема самовоспитания личности в литературе.
Ни одна другая наука не располагает таким богатым фондом сведений и наблюдений, каким являются для психологии памятники письменной культуры: произведения художественной литературы, жизнеописания, документы и т.п. Начинающий психолог, особ ...
Тестовые методы
Выявление детей, обладающих незаурядными способностями, представляет собой сложную и многоаспектную проблему.
Широкое распространение получили всевозможные тесты, направленные на выявление одаренности. Но проблема в том, что в интерпрета ...
Актуальное